Джон стоял перед Санта Клаусом, который с каменным лицом рассматривал схему на вырванной из Библии странице. В красном колпаке и шубе из флиса, Санта истекал потом от неожиданно пришедшей в Лондон восемнадцатиградусной жары посреди марта. Ватная борода съехала, на лице были тёмные спортивные очки, а на шее сидела белокурая девочка лет шести, деловито уставившаяся со «второго этажа» в исписанный листок.
— «Конференц связь» пишется через дефис, — сказала девочка.
Джон смутился, но ничего не ответил, ожидая реакции от Санты. Тот стоял неподвижно, и под тёмными очками было не ясно — спит он или умер уже. Наконец Санта снял с шеи девочку и мягко сказал ей на ушко:
— Соня, солнечный зайчик, беги к девчонкам, дай нам с дядей Джонни поболтать.
Девочка, сверкая лакированными башмачками и махая ангельскими крылышками, пришитыми к её пышному платьицу, убежала, а Санта Клаус стянул с себя колпак с бородой, снял очки и утёр лицо рукавом.
— Что думаешь, Пит? — заискивающе спросил Джон.
— Не знаю, Джонни… тьфу, ну и жара… надо подумать…
Мимо мужчин с рёвом пронеслась стайка детворы.
— Пойдём в дом, хлебнём лимонада, — выдохнул Питер.
Домик был совсем скромным и пустым. Чувствовалось, что здесь живёт холостяк, и не хватает руки хозяйки. Обветшалые серые обои местами отслаивались; на окнах не было цветов, и кое-где даже занавесок; а зеркало в прихожей стояло прямо на полу. И только дорожка по узкой лестнице с высокими ступенями, ведущая в мансарду — к комнате одной маленькой девочки, была устлана вырезанными из бумаги алыми сердечками, обклеена розовыми бабочками и изрисована фломастерами и цветными мелками.
Заметно повзрослевшее лицо Питера, обрамлённое огненно-рыжими бакенбардами, переходящими в редкую щетину, выглядело измождённым, но вполне счастливым. Он достал из холодильника запотевший, истекающий каплями графин и налил два полулитровых бокала густого пузырчатого лимонада, изготовленного дома по самым лучшим бабушкиным рецептам.
Одним махом выхлебав почти половину, Пит смачно, с хрипом выдохнул и зажмурился под налетевшим на него ощущением блаженства. Облокотившись на небольшой деревянный столик, приставленный к окну и устланный старой клеёнчатой скатертью, Пит плюхнулся на табурет. С другой стороны подсел Джон и, растолкав попадавшие в его бокал колечки лимона и листья мяты, сделал несколько осторожных глотков.
— Так, давай думать… — громогласно рыкнул Пит и, положив листок перед собой, зачесал в затылке. — Концепция, наверное, хорошая… Не могу сказать, что я в восторге от идеи, чтобы все люди планеты Земля разговаривали между собой через компьютеры… Не думаю, что людям это будет так необходимо. Не лучше ли встретиться после работы в хорошей кофейне? Посмотреть друг другу в глаза? Для военных, научных целей это подходит, соглашусь, но заменять живое общение…
— Послушай! — вспыхнул Джон. — Тебе не нравится эта идея только потому, что её предложил я! Можешь ты от этого отвлечься? То, что произошло между нами с Джесс, никакого отношения не имеет к концепции Всемирной паутины! За бесплатной международной компьютерной сетью будущее, и ты это чувствуешь! Так что не примешивай сюда мою личную непростую историю.
Он вскочил со своего места и хлопнул по столику ладонью. Задребезжали солонки и перечницы. Повисло короткое напряжение.
Вдруг почувствовав на затылке чей-то взгляд, Джон обернулся. В дверном проеме испуганно стояла Соня с подружкой. Одинакового роста, обе они выглядели, как противоположность друг друга: Соня — веснушчатая голубоглазая, с длинными кремовыми волосами до щиколоток; и темнокожая девочка с копной чёрных завитушек на голове.
— Да, милая? — мягко спросил Пит.
Девочка медленно перевела взгляд на отца и спросила вкрадчивым голосом:
— Папа, можно включить твой компьютер? Я хочу показать Джейке игры.
— Да, дорогая, — кивнул Пит, и вдогонку, визжа убегающим девочкам, прикрикнул, — только не… — Питера уже никто не слышал, — …долго…
На узкой кухне вновь повисла пауза. Джон сел.
— Прости меня, Пит…
Питер посерьёзнел. Он разглядывал листок и напряжённо думал. Затем поднялся, взял свой бокал и кивнул головой, — «Пойдём»…
Джон и Пит вышли на задний дворик через маленькую дверь в кухне. Пит, в костюме Санта Клауса без бороды, полез, стараясь не расплескать бокал, на крышу по расшатанной, скрипучей лестнице, за ним полез и Джон.
На крыше — по центру — на самом ребре стоял выцветший старый тёмно-красный диван прямо на черепице. Джон и Питер раскачиваясь добрались до него и плюхнулись на просевшие пружины. Чуть в стороне виднелись макушки домов окраины Лондона, а напротив дивана, прямо на дороге лежало огромное алое солнце.
Диск был настолько большим и сочным, что закрывал собой весь небосвод. Вокруг дома носилась ребятня, голося и ликуя; со спины доносился лай собаки.
— В любом случае, — щурясь на яркий свет, сказал Пит, — не простой проект. Требуется много ресурсов: электронно-вычислительные машины, деньги, персонал, разработчики. Система, которую ты предлагаешь — иерархическая. Это значит, что есть некий центральный компьютер, который будет постоянно, круглосуточно в сети: обрабатывать запросы и хранить информацию. Поддержание его — это всё огромные затраты! Тем более в масштабах всей планеты! Случись с ним что — вся «Всемирная сеть» перестанет функционировать.
— Ты пытаешься меня отговорить? — разглядывая детей, разочарованно спросил Джон.
Пит замолчал. Он сидел напряжённый, а потом резко повернулся и посмотрел очень серьёзными глазами.
— Ты понимаешь, к чему может привести твое изобретение? Сеть не для учёных, не для банков, не для военных, а для всех и каждого, с равными возможностями! Вся информация потечёт в неё рекой. Те преимущества и уникальные знания, которые раньше были в руках лишь у элиты, у мировых правительств и тайных обществ, теперь станут доступны школьнику. Бизнесмены и политики больше не смогут управлять массами, религия потеряет свою власть. У людей откроются глаза, любые знания и вековая мудрость, которую раньше могли скрывать тысячелетиями, теперь будет доступна каждому человеку — прямо из гостиной! Ты сделаешь всё человечество, каждого человека… свободным…
Пит оборвался. Вцепившись в растерянного Джона стальным взглядом, он дрожал.
— Ты понимаешь, каким людям ты переходишь дорогу?.. Ты понимаешь, что с тобой сделают?..
Тяжело дыша, Джон не мог проронить ни слова.
— Ты не боишься, Джонни?
Ответа не было. Питер опустил голову и медленно перевёл внимание на детей.
Малышня переключилась на игру в прятки. С крыши наблюдать за этим было одно удовольствие: вся игра была как на ладони. Спрятавшихся детей было прекрасно видно, и невыносимая близорукость водящего казалась глупой и смешной. Находиться на высоте с открытыми глазами, зная наперёд ответы на все вопросы, было очень легко, удобно и безопасно.
— С рождения каждому гению Бог даёт «крест».
Джон смотрел в пустоту перед собой и тихо, но уверенно говорил:
— Этот крест может быть чем угодно: болезнями, безденежьем, одиночеством, трудной судьбой… Вместе с талантом гения награждают «противовесом» — болью…
Ребятня завизжала и взорвалась смехом где-то внизу.
— Я столько боли, одиночества, непонимания перенёс за свою жизнь… И всё это только чтобы донести до человечества нечто, ради чего явился на этот свет… Неужели ты думаешь, что теперь, когда я понял, к чему так болезненно вела меня судьба, я остановлюсь?
Он выпрямился, повернулся и посмотрел на Пита. Спокойствие и бесстрашие наполнили сердце.
— Неужели ты думаешь, что я испугаюсь?
Пит долго смотрел.
Солнце закатывалось за горизонт, начало темнеть. Подул холодный ветер. Пит привстал и, раскинув руки, направился к лестнице:
— У меня брат мачехи работает в ЦЕРН’е — Европейском Центре ядерных исследований — возглавляет отдел инноваций в компьютерной сфере. Я дам тебе адрес, сформулируй и отправь ему короткое описание идеи. Меня не упоминай: мы не очень-то дружны. Если он почувствует за этой концепцией перспективу, обязательно как-то поможет: денег найдёт, ресурсы поднимет. Ну а если не почувствует, то, стало быть, ни к чему эта Всемирная сеть. Он мужик простой, старомодный, но чуйка у него на такие вещи просто нечеловеческая. Зовут Боб Уильямс.
Совсем стемнело и стало откровенно холодно. Детей разобрали по домам. Соня спала прямо у отца на плече, который держал её на руках, стоя посреди двора в штанах и шубе Санта Клауса. Джон улыбнулся напоследок и начал уходить.
— А почему Рождество? — спросил он шёпотом, кивая на костюм.
— Соня два месяца была у своей мамы и очень огорчалась, что не увидит Санту. Я пообещал ей, что когда вернётся, мы отметим Рождество.
— А-а-а, — расплылся в улыбке Джон. — Как у неё дела?
— Нормально.
— Возвращаться не собирается?
Питер нервно улыбнулся.
— Не понимаю, — подходя к калитке, тихо сказал Джон. — Вы всегда казались мне идеальной парой! Не понимаю…
— Жизнь — штука непонятная… — прошептал Пит и помахал рукой, — несправедливая штука…
По дороге домой, в электричке, в первом часу ночи Джон ещё раз осмотрел аккуратно переписанный лист бумаги с изложением идеи Всемирной паутины. Под небольшим заголовком шёл короткий текст, а большую часть страницы занимала обширная схема, состоявшая из множества элементов, стрелок и коротких подписей. Ключевые понятия, такие как «гипертекст», например, были выделены и подчёркнуты в нескольких местах. Всё было понятно.
Джон сложил лист втрое и вместе со своими контактными данными бережно упаковал в конверт из серой грубой бумаги.
Бобу Уильямсу,
ул. Альберта Энштейна 555,
CH-1211 Женева
Швейцария
Джон провёл языком по клейкой полосе конверта и плотно его запечатал. Затем перевернул, осмотрел ещё раз и приписал в углу:
«1989»